История Урала

Строгановы и зауральские татары

С начала 1570-х гг. строгановские укрепленные городки и острожки стали той засечной линией, о которую разбивались набеги, организуемые Кучумом. Первоначально Кучум ограничивался устными угрозами и подстрекательской деятельностью среди нерусского населения Приуралья. Еще в 1564 г. Григорий Строганов писал в Москву о дошедшем до него слухе. «Хвалитца сеи сибирской салтан... итти в Пермь войной». Показательно нарастание антирусской активности чусовских манси, то и дело совершавших набеги на селения строгановских крестьян: сжигались дома и хозяйственные постройки, разорялись варницы и мельницы, уничтожались посевы. В 1570 г. Строгановы уведомляли царя о том, что вновь возникла угроза открытого вторжения в их владения сибирских татар. При этом, в качестве опорного пункта для подготовки вторжения в Прикамье, кучумляне Намеревались использовать Тахчеи — местность в Зауралье в бассейне р. Туры, за которой впоследствии установилось название «Епанчин юрт». Тахчеи с востока примыкали к строгановским владениям. Здесь жили ханты, издавна платившие дань ногайцам. Кучум был союзником ногайцев и до времени не высказывал своих претензий на «тахчеевых остяков».

Строгановы решили нанести упреждающий удар: взять Тахчеи «под высокую государеву руку». В 1571 г. они основали здесь свою слободу и объявили   вновь   занятые земли царской вотчиной. Реакция сибирского «салтана» не заставила себя долго ждать. В следующем году он «перевел Тахчеи к себе», заставив местное население платить ясак не Строгановым, а ему, и одновременно направляет своих агентов к черемисам (марийцам), спровоцировав последних на «измену». «Черемисский бунт» 1572 г. смерчем обрушился на пермские вотчины Строгановых. К марийцам присоединилась часть удмуртов и башкир. Пострадали при этом и приезжие русские торговые люди — вблизи строгановских городков было побито их 87 человек. Тогда же, как сообщает историк XVIII века (он же строгановский главноуправляющий) П. С. Икосов, случился набег на земли Строгановых зауральских хантов и манси, возглавленных пелымским князем. На подавление бунта правительству пришлось направить войско из пяти полков. Строгановым же, по их челобитью, было разрешено иметь постоянную вотчинную армию из наемных казаков в дополнение к тем гарнизонам, которые находились в их городках.

Тем временем Кучум решается на открытую агрессию против русских. В 1573 г. он посылает своего родственника Маметкула «с ратью» в строгановское Прикамье. Маметкул перебил русских данников-остяков, живших на Чусовой, перехватил посла Ивана IV Третьяка Чебукова, направлявшегося в Казахскую орду,— и сам посол, и сопровождавшие его служилые татары были убиты. Строгановы засели в Нижнем Чусовском городке, стянули сюда своих вооруженных людей и стали поджидать подхода сибирских татар. Однако Маметкул, выяснив благодаря разведке ситуацию, не отважился на осаду городка — повернул обратно, не дойдя до него 5 верст. Иван Грозный, узнав о последних событиях, счел возможным позволить Строгановым строить укрепленные городки «на Тахчеях и на Тоболе реке», изгнав оттуда кучумлян. В царской грамоте на имя Якова и Григория Строгановых говорилось: «А на сибирского [хана] Якову и Григорию, збирая охочих людей и остяков, и вогулич, и югрич, и самоедь, с своими наемными казаки и с нарядом своим посылати воевать и в полон сибирцев имати, и в дань за нас приводити». По существу, центральная власть санкционировала войну пермских вотчинников против Кучума. На пожалованных им в Зауралье землях Строгановы могли ставить дворы, селить крестьян, заводить пашни и промыслы. Эти земли считались отныне частью территории России.

Однако реализация прав на зауральские владения оказалась для Строгановых связанной с немалыми трудностями. Здесь они оказались «один на один» с сибирским ханом и не чувствовали себя в военном отношении в полной безопасности. Хотя Кучум после неудачного похода Маметкула — лучшего его военачальника — и подавления Москвой «черемисского бунта» на время отказался от своих агрессивных планов, пермские вотчинники осознавали неизбежность новых столкновений. Им было ясно, что полномасштабная русская хозяйственная колонизация Зауралья возможна лишь при условии ликвидации кашлыкской угрозы. Последнее прочно обезопасило бы и строгановские земли в Приуралье. Разгром Сибирского ханства, по словам историка С. Ф. Платонова, казался Строгановым также «желательным в целях их торговли с азиатскими странами» — строгановские торговые суда нуждались в свободном продвижении по сибирским рекам.

Дружина Ермака

Вполне логичным поэтому было при глашение Строгановыми к себе на службу отряда волжских казаков во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем. Послание на Волгу ушло 6 апреля 1579 г., а в июне того же года казаки уже прибыли в Пермь Великую. Правда, некоторые историки относят это событие к более позднему времени. С Ермаком, как сообщает Строгановская летопись (памятник XVII в.), пришло с Волги 540 чел. Именно им предстояло сыграть главную роль в разгроме Сибирского ханства.

Главной причиной, побудившей Ермака и его буйных соратников уйти к Строгановым на р. Каму, была весть о намерении московского правительства, обеспокоенного «разбойной» активностью волжской вольницы, отправить против нее карательные войска. Пермские леса представлялись казакам надежным укрытием от царского гнева. Привлекал и тот особый статус, которым обладали строгановские владения — своеобразное государство в государстве.

Приглашая казаков, Строгановы не ставили перед ними задачи разгрома Сибирского ханства — им поручалось обеспечение безопасности границ строгановских «землиц». Пермские вотчинники не собирались отказываться от своих планов в отношении Кучума, но полагали, что их реализация требует основательной подготовки. По всей видимости,  они  преувеличивали силы кашлыкского правителя и прочность возглавляемого им государства. Казаки отражали мелкие набеги зауральских манси и кучумлян, совершали короткие ответные рейды — «по за-Камени вогулич воевали». Ситуация резко меняется после того, как в июле 1580   г. пелымский мурза Бегбелий Агтаев с войском в 680 чел. перевалил Уральские горы, «украдом» подошел к Нижнему Чусовскому городку, а оттуда двинул на Сылвенский острожек, сея по пути смерть и разрушения. Как только о нападении стало известно владельцам (в это время на Чусовой находились Семен Аникиевич и Максим Яковлевич — представитель третьего поколения пермских Строгановых), они спешно организуют преследование, в бою войско Бегбелия было разбито, а сам он попал в плен.

Русский боевой топор XVI в.

Строгановы справедливо связывали набег Бегбелия с происками сибирского «салтана». Легкость победы над многочисленным врагом вдохновляла на то, чтобы сделать наконец решительный шаг.  1  сентября следующего 1581 г. отряд Ермака, насчитывающий примерно 5 казачьих сотен, отслужив молебен, погрузился на струги и, подняв паруса, с попутным ветром двинулся из Чусовского городка на Кашлык. Ближайшими помощниками Ермака в трудном походе были атаманы Иван Кольцо, Матвей Мещеряк, Никита Пан, Богдан Брязга, Савва Болдыря. Вместе с казаками в состав войска, двигавшегося на восток, вошли «охочие люди» из строгановских вотчин.

Согласно Строгановской летописи, экспедиция Ермака с дружиной была скоротечной: 1 сентября она началась, и менее чем через два месяца казаки были в Кашлыке. Другие источники утверждают, что на пути в Сибирь участникам похода пришлось зазимовать. Историки также расходятся в определении длительности похода. В 1981 г. студенты Пермского университета — физически подготовленные люди — спортсмены — предприняли попытку на лодках повторить маршрут Ермака. И оказалось, что пройти за два месяца расстояние до бывшей столицы Сибирского ханства невозможно. А ведь казакам пришлось продвигаться с боями. Их суда несколько дней поднимались по р. Чусовой до устья впадающей в нее р. Серебрянки. На северо-восточном берегу Серебрянки, у устья р. Кокуй, по-видимому, и устроили казаки свой зимний лагерь. Огородили его стоячим тыном, остатки которого сохранялись еще в конце 30-х гг. XVIII в., когда их видел участник знаменитой Академической экспедиции историк Г. Ф. Миллер. Местные жители поведали Миллеру немало интересного об обстоятельствах зимовки Ермака и его дальнейшего путешествия на восток. В 10-ти верстах от места зимовки протекала р. Баранча — приток Тагила. Казаки решили волоком перетащить в нее все суда, но это им оказалось не под силу, и часть судов была брошена. «Как уверяют живущие в тех местах русские и вогулы, на основании будто бы их личных наблюдений,— сообщал Миллер,— между Баранчей и Серебрянкой до сих пор можно видеть остатки этих судов; через прогнившие их днища проросли теперь большие деревья». Потом пришлось казакам наскоро собирать плоты и делать челны, чтобы было на чем транспортировать грузы.

Остались позади и Баранча, и Тагил; флотилия Ермака вошла в р. Туру. В верховьях ее произошла первая серьезная стычка с татарами: «...догребли до деревни Епанчины, и тут у Ермака с татары с кучумовыми бой был»,— пишет летописец. Без особых затруднений казаки взяли городок Чимги-тура (на месте его позднее возникла Тюмень). Новое сражение состоялось у впадения Туры в р. Тобол, но и оно завершилось поражением татар. Местная власть оказалась не в состоянии организовать серьезный отпор Ермаку и его дружине; сам же Кучум все это время проявлял явную беспечность. Он не верил, что казаки, действительно, намерены идти на Кашлык, полагая, что имел место обычный «контрнабег» русских на его зауральские владения. Только после того, как флотилия Ермака вошла в Тобол, хан отдал приказ о мобилизации войск. В сибирскую столицу начали собираться мурзы со своими «улусными людьми», подвластные Кучуму хантыйские и мансийские князья с отрядами ратников. Чтобы задержать казаков, которые стремительно приближались к Кашлыку, навстречу им был выслан Маметкул с большим числом воинов. В урочище Бабасан разыгрался бой, после которого Маметкул бежал, а струги Ермака продолжили движение к устью Тобола. Вскоре казачья флотилия появилась на Иртыше, проследовала вверх по течению и стала на якорь против городка Аттики-мурзы. Дружиники Ермака начали готовиться   к решающей схватке с кучумлянами.

Силы кашлыкского правителя имели значительный численный перевес над отрядом казаков. Однако большую его часть составляли насильно мобилизованные «черные люди», которым были чужды интересы властолюбивого «степного феодала».

Надежной считалась лишь ханская конница, в которой наряду с татарами служило много бухарцев и ногайцев. Главные силы своего войска Кучум сосредоточил на высоком Чувашевом мысу, на подступах к Кашлыку. Со стороны Иртыша мыс был укреплен засекой, поэтому татары рассчитывали задержать здесь казаков, а затем расправиться с ними, «пустиша стрелы тмочисленные с верху засеки». Руководить сражением должен был со стороны татар Маметкул.

Бой состоялся 26 октября 1582 г. События у Чувашева мыса развивались быстро. Когда флотилия Ермака подошла к берегу и высадила десант, татары, укрывшиеся за стволами поваленных деревьев, начали ожесточенную стрельбу из луков. Среди казаков появились раненые и убитые. Чтобы выманить врага на открытое место, Ермак отдал приказ об отходе. Маметкул, считая, что противник отступает, велел своим воинам разломать засеку в нескольких местах и атаковать русских. Этого только и ждали казаки. Началась рукопашная схватка. Маметкул был ранен. Ополченцы из хантов и манси, а также многие татарские воины оставили позиции и обратились в бегство. Кучум, который наблюдал за ходом битвы с горы, понял, что победил Ермак. Повергнутый «салтан» оставил Кашлык и, взяв «мало нечто от сокровищ своих», с остававшимися при нем ратниками бежал на юг Западной Сибири, «в поле».

В тот же день — 26 октября 1582 г.— казаки заняли столицу Сибирского ханства. Местные жители поспешили к новому «владыке» с дарами и объявили о своей покорности. Ермак быстро установил добрососедские отношения с хантами, манси и жителями татарских улусов. Бывшие вассалы Кучума «шертовали» (присягали) теперь на верность московскому «белому» царю. Они клялись на «всяких русских людей зла никакова не мыслить и не творить». Казаки совершили походы на Иртыш и Обь и собрали с местного населения ясак — пушнину. С наступлением лета 1583 г. Ермак отправляет в Москву своих послов, которые доставили Ивану Грозному сибирские меха и донесение атамана о «сибирском взятии» и приведении многих «татар и остяков,  и вагулич» под «государеву царскую высокую руку». Царь был рад вестям, щедро наградил послов деньгами и сукном и распорядился направить на помощь Ермаку из Москвы отряд стрельцов во главе с князем С. Волховским. В ноябре 1584 г., после долгого изнурительного похода, стрельцы прибыли в Кашлык, где их ждали новые суровые испытания. Грянули жестокие морозы, а у прибывших не было даже шуб. Взятое с собой продовольствие стрельцы израсходовали в дни перехода, рассчитывая, что найдут в Кашлыке достаточные запасы. Однако казаки Ермака сами страдали от недостатка пищи. Глубокие снега не позволяли заниматься охотничьим промыслом. В результате почти никто из стрельцов не дожил до весны. Умер и их начальник Волховский, которого царь назначил главным воеводой Сибири. Казаки оказались гораздо выносливее, но и их ряды к весне 1584 г. сильно поредели. Многих потеряли во время стычек с татарами — часть местной знати не хотела мириться с русским господством и то и дело провоцировала конфликты. Ермак лишился ближайших помощников — погибли Б. Брязга, Н. Пан, И. Кольцо. Тем временем атаману стало известно, что в степях Прииртышья копит силы Кучум, мечтавший о возвращении себе прежней власти. Необходимо было опередить врага, и Ермак организует военную экспедицию в верховья р. Иртыша.

Во время нее, в одну из ненастных ночей, с 5 по 6 августа, у устья р. Вагая кучумляне неожиданно сами напали на лагерь казаков. Почти весь русский отряд был истреблен. Погиб в сражении и Ермак. Принявший на себя командование казаками Матвей Мещеряк, по совету круга, решил уйти из Сибири. Старинным Печорским путем вернулись на Русь остатки дружины. Однако Ермак и его сподвижники сделали свое дело, нанеся «салтану» Кучуму сокрушительный удар, от которого тот уже не сумел оправиться. Дальнейшее «русское продвижение на восток», по словам историка  Л. Н. Гумилева,   «стало  необратимым».

Как только казаки покинули Кашлык, его занял Кучум, вскоре, однако, изгнанный оттуда Сеид-Ахматом из рода Тайбугинов — новым претендентом на власть в Сибири. Но и он недолго сидел на Кучумовом пепелище. Новые отряды русских ратников, посланные за Урал по указу Москвы, закрепили победу Ермака над Сибирским ханством.

Возникловение русских городов в Зауралье

На важнейших местных реках постепенно возникают русские города. Так, летом 1586 г. на Туре, на месте разрушенного татарского городка Чимги Тура, была построена Тюмень. В следующем году посланный из Тюмени письменный голова Данила Чулков почти под самыми стенами Кашлыка,  на берегу Иртыша,  на вершине горы Алафейской, не доходя двух верст до р. Тобола, заложил Тобольский острог, в 1590 г. получивший статус города. Тобольск стал военно-административным центром всей Сибири. В 1600 г. он был перенесен на мыс Чукман, на то самое место, где до сих пор находится Тобольский кремль. Почти одновременно с Тобольском на севере, на левом берегу р. Сосьвы, впадающей в 20 верстах в р. Обь, вырос г. Березов. Раньше здесь находился хантыйский городок Сугмут-Ваш (Березовый городок), иначе еще называвшийся «Рус-Ваш городок», или же «Русский» — через него проходил северный путь из Руси за Урал, и здесь часто бывали русские торговые люди.
В следующем десятилетии зауральское градостроительство переживает подъем. Летом 1593 г. на р. Тавде воеводами П. Горчаковым и Н. Траханиотовым был основан Пелым. В 1594 г. на р. Оби ставится Сургут; в 1596 г. на той же реке — Нарым. В 1595 г. в 300 верстах от Березова появился Обдорск, который контролировал самую северную сухопутную дорогу от Чердыни, через Лозьвинский городок (сооруженный в 1589 г. на р. Лозьве) в Сибирь. Русское правительство уделяло этому пути большое внимание, так как южный Чусовской путь за Урал был отдален от тогдашних центров торговли пушниной (главный в то время товар, поставляемый из Сибири) и не имел непосредственной связи с Архангельским портом.

Ворота в Азию

Крестьянин из дер.  Верхняя Усолка Соликамского уезда Артемий Сафонович Бабинов «проведал» новую прямую сухопутную дорогу через Урал, шедшую прямо на верховья р.  Туры,  оставляя в стороне Лозьву. В 1597 г. по указу царя началось ее строительство. Бабиновская дорога в семь раз сокращала путь в Сибирь. В 1598 г. в верховьях Туры, на ее высоком скалистом берегу, на месте когда-то существовавшего вогульского городища Нером-Карр, воеводой В. П. Головиным и письменным головой И. В. Воейковым был поставлен город Верхотурье. С трех сторон его окружали крепостные стены, а с четвертой естественной защитой служил обрывистый берег реки, так называемый Троицкий утес. Из прочных бревен сложили Троицкую церковь, воеводские хоромы, съезжую и жилые избы; вдоль Туры впритык друг к другу поставили хозяйственные постройки. В 1600 г. появились в Верхотурье гостиный двор и «государева» таможня, где собирались пошлины с товаров и людей, проезжавших из Европейской России в Сибирь и обратно. Сюда перевели 58 казаков и стрельцов из упраздненного и срытого Лозьвинского городка. Бабиновская дорога с конечным пунктом в Верхотурье на долгое время стала основной торгово-транспортной артерией, связывающей Сибирь с европейской частью страны. Город в верховьях Туры на протяжении XVII — начала XVIII в. являлся главными воротами из русской Европы в русскую Азию.

Гибель хана Кучума

В конце 1590-х гг. московскому правительству удается нанести последний решительный удар по притязаниям бывшего сибирского «салтана» Кучума. Потеряв Кашлык, он ушел на юг и отсюда совершал набеги на русские пограничные селения и на татарские волости, признавшие власть Москвы. Угроза военного вторжения постоянно висела над Тобольском и Тюменью, что тормозило хозяйственное освоение прилегающих к ним районов. Чтобы покончить с этой опасностью, было решено прежде всего создать в Тарском Прииртышье военно-опорный пункт. В 1594 г. князь Андрей Елецкий с полуторатысячным экспедиционным корпусом поднялся по Иртышу и близ впадения в него р. Тары основал Тарский городок, сыгравший важную роль в окончательном разгроме кучумлян. Москва предпочитала, конечно, мирное урегулирование конфликта с поверженным «салтаном». Тарскому воеводе было предписано, прежде чем прибегать к оружию, воздействовать на Кучума «лаской» и убедить его добровольно признать власть русского царя. Кучуму предлагались на выбор два возможных варианта: либо он едет в Москву, где получит щедрые земельные пожалования, либо он становится наместником царя в Сибири. К переговорам привлекли одного из сыновей Кучума, находившегося в Москве в плену. Однако озлобленный «салтан» не хотел идти на компромиссы. Стало известно, что он готовит вооруженное нападение на Тару. Тарский воевода Елецкий организует против Кучума два похода, но решающей победы русским добиться не удалось. В 1598 г. в Тару прибыл новый воевода князь Иван Масальский-Кольцов. Царский указ предписывал ему собрать достаточное количество ратников, чтобы покончить наконец с Кучумом. В августе того же года из Тары выступил отряд в 400 чел., состоявший из стрельцов, казаков и служилых татар, во главе с помощником воеводы А. Воейковым. 20 августа служилые люди приблизились к ставке Кучума на р. Оби (теперь это место стало дном Обского водохранилища), а на заре следующего дня началась битва, которая закончилась лишь к полудню. Татары потерпели полное поражение. Самому Кучуму во время боя удалось бежать. Однако теперь он лишился почти всех своих сподвижников и вскоре был убит — по одной версии, бухарцами (в 1601 г. его сын Канай жаловался, что бухарцы «Кучюма, заманив в колмаки, Оманом убили»), по другой — ногайцами, у которых некогда грозный хан пытался найти прибежище. Бывший вассал Москвы, честолюбивый правитель Сибирского «царства» окончательно сошел с политической сцены. По праву победителя русское правительство взяло в свои руки обустройство зауральских земель, согласуя, однако, при этом свои действия и с волей местных народов, и с устремлениями вольных колонистов из «коренной» России.