История Урала

Поселения и жилища

При Петре I в России правительствомвпервые предпринимаются попытки придания сельским поселениям «правильного» облика. Согласно появившимся указам, застройка их впредь должна была вестись по намеценному плану и установленным нормам. Регламентировались размеры дворов и интервалов между ними; селениям полагалось иметь прямые улицы, ярко выраженный центр — в виде площади. Однако в XVIII в. на Урале большинство сел и деревень сохраняло традиционные планировочные формы: свободную (когда усадьбы размещались произвольно, сообразуясь лишь с окружающей природной средой) и рядовую (усадьбы в один или несколько рядов тянулись вдоль реки или сухопутной дороги). Заводские поселки, как правило, строились с четкой уличной сеткой и однотипными усадебными участками. При этом они имели те же избы, какие привык рубить крестьянин в деревне.

Однокамерные (с одним помещением) и двухкамерные (с двумя помещениями) дома в XVIII в. на Урале активно вытеснялись трехкамерными с тремя помещениями, белые избы вытесняли черные, курные, хотя в некоторых районах Урала (особенно на Вятском и Пермском Севере) и к концу столетия последние преобладали. В них дым из помещения выводился через окно в стене (стенной дымоволок) или через отверстие в потолке над печью (потолочный дымоволок). Первый способ имел русское происхождение, второй — финно-угорское. В XVIII в. в жилищах коми и удмуртов чаше встречался потолочный дымоволок, но применялся и стенной, заимствованный у русских. У коренного населения, имевшего схожие с русскими дома, вытеснение курных изб белыми шло медленнее.
Элементы русского домостроительства в гораздо большей степени, чем в предшествующее столетие, проникают в быт манси и хантов. К концу XVIII в. уже многие из них жили в обычных крестьянских избах, построенных собственными руками. Некоторые старались сочетать свое и заимствованное: прорубали в традиционной бревенчатой юрте по два-три небольших окна, пристраивали к юрте сени. Иногда рядом с юртой или в близлежащей деревне заводили избу, которую использовали только для хозяйственных целей.

Уральские марийцы по давней традиции имели летнее (напоминающее деревянный амбар) и зимнее (похожее на русскую избу, но без клети и часто без сеней) жилища. Только на рубеже XVIII — XIX вв. зимние избы у них стали строиться с сенями и клетями по типу русского трехкамерного дома. Влияние русской культуры проявлялось в быту и других народов. Большинство татар и башкир Среднего Урала проживало в типовых крестьянских домах, состоящих из избы и сеней. С середины столетия у них появился дом из трех помещений: избы, сеней и клети. Нередко клеть превращали во вторую жилую комнату. В Пермском и Осинском уездах, судя по источникам 1780-х гг., башкиры и татары жили, как правило, в белых избах. В татарских селениях застройка обычно выглядела скученной, поскольку усадьбы старались размещать по родственному принципу — возле жилища старшего в семье. Давней привычкой татар была многоцветная раскраска наличников, рам, карнизов.

У русских жилища снаружи украшались преимущественно резьбой — в виде геометрического орнамента из треугольников, зубчиков, ромбов, прямых, ломаных линий и кругов. В южных районах и заводских селениях резьба была разнообразнее, богаче, изящнее; резьбой покрывались карнизы, наличники и створы ворот, ведущих во двор. На крышах домов красовались коньки и курицы. Крестьяне верили, что конек на доме - это символ добра, залог удачи в делах.

Зарождается каменное жилое строительство. В основном в камне (кирпиче) возводились дома для чиновников. Рядовые жители предпочитали деревянные строения — даже когда в кирпиче не было недостатка. Говорили, что «дерево теплее».

В домах появилось больше передвижной мебели, прежде всего у городских жителей, заводских служащих, приказчиков.

Стены могли украшаться картинами. В описи имущества управителя Катайского дистрикта А. Аврамова (1740 г.) упоминаются писанные на холсте «персоны» (портреты) Петра I и царствующей императрицы Анны Иоанновны, 20 «разных китайских картин, писанных на холсте», 4 небольшие «немецкие» картины, «печатанные на бумаге».

Одежда

Петровские преобразования  коснулись и русского костюма. Указами было предписано «всех чинов» людям, кроме духовенства и крестьян, включая женщин, носить платье европейского образца. Новая мода на Урале, как и во всей провинциальной России, приживалась с трудом. В основном изменения затронули заводовладельцев, дворян, администрацию, заводских служащих, часть купечества. Они стали носить камзолы, кафтаны, короткие штаны, рубашки с манжетами, кисейные, батистовые или кружевные галстуки, сюртуки, куртки-бастроги, шерстяные и пуховые шляпы треугольной формы, чулки, башмаки и туфли. Домашней одеждой стал шлафрок (халат) свободного покроя с широкими рукавами.

Европейский женский наряд состоял из распашного платья, пышных юбок (со временем под них стали надевать специальные каркасы — фижмы), корсета-корсажа, плотно охватывающего стан, распашных полудлинных одеяний разного кроя, всевозможных платков, шарфов, накидок. Непременной принадлежностью этого наряда был складной веер. На ногах носили чулки, башмаки, туфли на высоком каблуке. Головными уборами служили чепцы и шапочки разных видов; с 80-х гг. появились шляпы с полями. Зимой ходили в шубах, меховых епанчах.

Находились и среди простонародья щеголихи, которые заводили себе новые наряды. В 1748 г. Екатеринбургская контора судных и земских дел вела следствие по обвинению мастерового в избиении своей жены — муж требовал, чтобы она «не носила юбок и рубах с манжетами, а носила б русские сарафаны и рубахи». Однако в подавляющем большинстве жены и дочери горнозаводских работников, как и крестьян, и рядовых горожан, обходились традиционной народной одеждой: косоклинными сарафанами, длинными рубахами, шугаями, душегрейками и пр.; на головах у замужних были кокошники, повойники, шамшуры, чепцы, а у девушек — ленты, повязки из парчи, атласа или позумента. Во второй половине века рукава у женских рубах нередко шились из покупных фабричных тканей — сатина, ситца, кумача, коленкора, миткаля.

Основными составными частями мужской одежды, бытовавшей и в деревне, и в городе, и в заводском поселке, и в казачьей станице, оставались порты и рубаха без воротника с косым или прямым разрезом. Носили также кафтаны, зипуны, понитки, шабуры, шубы.

Русский сарафан в XVIII в. заметно распространяется среди хантов и манси. Продолжалось заимствование народами Урала у русских и различных видов мужской одежды. О марийцах, живших по р. Бисерть, притоке Уфы, уже в 1730-х гг. сообщалось, что они «платья сами носят много сходно как русские простые мужики... обувь носят

по-русски». Мусульмане предпочитали традиционную одежду, причем в этой сфере быта они оказывали определенное влияние на удмуртов, марийцев и других своих соседей, в том числе русских (особенно казаков).

Развлечения

Шапп д'Отрош отметил, что в Екатеринбурге, который он посетил в 1761 г., повседневная жизнь людей не была замкнутой — здесь царила «людкость». Светские приемы, визиты, званые обеды, танцевальные вечера, игры в карты, катание на лошадях по улицам, выезды «на природу» разнообразили быт местного «патрициата». По праздникам устраивались любительские спектакли.
Развлечения простонародья (включая горожан и горнозаводское население) мало отличались от тех, которые бытовали на Урале в XVII столетии. Все большие календарные и храмовые приходские праздники сопровождались народными гуляньями, гостеваньями (по храмовым «съезжим» праздникам нередко в одно селение съезжались гости со всей волости, всего церковного прихода), молодежными забавами. Продолжали бытовать уличные игры бродячих скоморохов. Вместе с тем все большую популярность приобретал вертеп — театр Петрушки, становившийся обязательным атрибутом ярмарок.

Быт горнозаводского населения, приписных и помещичьих крестьян подвергался определенной регламентации сверху. Особую активность при этом проявляли первые «горные» начальники — В. И. Геннин и В. Н. Татищев. При них следили за тем, чтобы в воскресные и праздничные дни никто не «дерзал» работать, а все являлись бы в церковь на службы. «Кто, напившися или притворяся, будет по улице кричать, песни петь, сквернословить или упадет на улице, уснет,— говорилось в наказе Татищева комиссару  Екатеринбургских заводов,— оных за первой раз заставливать работать безденежно в железах (т. е. в кандалах) два, за другой раз — четыре, за третей — шесть дней...». Заботил горнозаводское начальство и семейный быт подведомственного населения. Предусматривались меры, направленные на предупреждение распада семей, внутрисемейных конфликтов, на то, чтобы соблюдались церковные обряды —  венчания вступающих в брак, крещения младенцев и отпевания и причащения умерших.  Последняя проблема обострилась в связи с резким увеличением на Урале числа раскольников, не признающих официальной церкви. Среди беглецов и переселенцев на уральские заводы было немало приверженцев «старой веры»,  находивших здесь поддержку со стороны отдельных заводовладельцев и их приказчиков. К концу XVIII в. в регионе насчитывалось свыше 150 тыс. старообрядцев.  Быт их отличался большим консерватизмом, приверженностью традициям ушедших столетий.